Начало игры.

Это место сквозит смертью. Предсмертная пустыня или общая, братская могила – склеп для всех. Здесь безраздельно правит оцепенение, похожее на предсмертный вздох. Невыносимое человеческой психикой отсутствие бытового шума. На базарных улочках не кипит торговля, нет детского смеха в дворовых переулках, а любой шорох вынуждает напрячься до предела. Стать похожим на натянутую тетиву лука, что вот-вот лопнет от напряжения. Потому что любой звук может быть вестником твоей собственной кончины. Враг везде и он сильней. Здесь так мучительно, пусто, страшно и бессмысленно. Оглянись, и увидишь. Всё здесь такое слабое, окаменевшее, стынущее, и увядшее.
Мрачно, хмуро и тускло – как и на душе.  Небо кажется серым и бездонным, а свет солнца тусклым и померкшим. Но только кажется, всему виной окружающая гнетущая атмосфера, в которой меркнут любые, даже самые яркие краски. Хотя, быть может, так кажется только ему?
Небосвод навис над городом тяжеловесным плато, грозя придавить его, как мелкую букашку, размазав по телу земли. Серые, полуразрушенные дома-истуканы стоят и теснят повсюду телами безликого, холодного, мокрого и окровавленного камня; гонятся медным всадником, гонят и давят, преследуют и прижимают к земле, делая еще меньше, еще ничтожнее, закрывая все доступные лазейки, отрезая пути к спасению.
Суглинисто-черноватые деревья, местами изломленные и выгоревшие, тянутся голыми руками  к небесам, моля прекратить эту безжалостную пытку. Моровым поветрием обрушиваются, на растерзанный, раскромсанный Титанами город, пылевые облака, гонимые ветром. Окровавленная брусчатка, мешаясь с землей и комьями грязи, венозными полосками стекает прочь из  глаз, сковывая грудь распухшей земли сетью разбитых дорог и истертых в крошево дорожек, покрытых засохшим багрянцем. Порывы ветра кажутся стоном измученной земли. Та будто живая сокрушается по своим погибшим детям, беззвучно содрогаясь в рыданиях, но это обман, дрожь земли лишь шаги приближающейся смерти, шаги врага. Ни кто кроме человека не будет оплакивать погибших в этих боях.   Чугунный венец думы, сдавливая виски, ложится на твою голову: люди – тени, склепы – дома, это место огромное кладбище и сегодня могил на нем прибавится.
Вся картинка происходящего – не то полусон, не то  полуявь, но больше кошмар. В этом кошмаре всем отведена своя роль. Даже предметам, хаотично разбросанным на полу. Шелест страниц старой, потрепанной временем книжки, с которой лениво играется ветер, привносил в тишину новые звуки. Они отвлекали от гнетущего беззвучия, но в тоже время мешали сосредоточиться на звуках вне комнаты, где засели близнецы.
Арман носком ботинка поддел край обложки книги и захлопнул ее, тем самым убирая лишнее звучание. Он отошел к зеркалу и несколько секунд водил пальцем по грязной поверхности, вырисовывая забавную рожицу. Зачем, спросите вы? Банально чтобы занять руки хоть чем-то. Он не мог сидеть тут, прячась, как крыса в норе, когда там, на поле боя, в нем нуждаются раненые. Данное положение вещей нервировало и вгоняло в состояние скрытой агрессивности. Чем больше длилось это бездействие, тем озлобленней становился Рейналь младший, угнетающая обстановка только ухудшала настроение. Хотя вряд ли его, почти всегда, статичное лицо, выдавало накопившуюся отрицательную гамму эмоций. Почти все время, что близнецы просидели в засаде Арман молчал, молчал и думал, а когда брат нарушил тишину, резко повернул голову в его сторону, словно звук родного голоса раздражал не меньше, чем жужжание мух неподалеку.
- Меня меньше всего волнует, что будет с Йегерем. Пока он не в лазарете и не смертельно ранен, он не моя забота.- Холодно ответил на вопрос брата Арман и, по привычке потянулся поправить очки, которых сейчас на носу не было, а потому он просто потер пальцами переносицу и устало выдохнул.- Тебе не кажется, что от того, что мы сидим тут как трусливые мыши, пользы маловато? И к слову, место для засады ты выбрал достаточно паршивенькое. У нас закрыт обзор с тыла и если сигнальная ракета будет подана оттуда, мы ее просто не увидим. Может, все же вылезем отсюда, на более высокую крышу, что улучшит обзор?- Арман посмотрел на флюгер, поворачивающийся на крыше соседнего здания, и указал туда рукой.- Этот дом на два этажа выше, крыша почти вся цела, обзор лучше, что дает возможность увидеть врага еще на подходе и не лишает нас возможности увидеть сигнальные ракеты, а так же не ограничивает в маневрах, так какого черта мы засели тут? Почему ты предпочел прятаться за ветхими стенами, которые черта с два нас спасут? К тому же атаковать сверху гораздо проще чем снизу, объясни мне, будь любезен, какой логикой ты руководствовался выбирая место для дислокации?

«Разбил-таки. Как предсказуемо. Вымещает недовольство на предметах» - Арман вздохнул и возвел очи к небу. Там в бликах солнечных лучей серебрились пылевые крупицы. Их было так много, что хотелось повязать на лицо платок, чтобы не дышать таким количеством грязи.
Астор был в своем репертуаре, почти ничего не изменилось в его характере, с тех пор как они были еще подростками, некие черты и вовсе усугубились. Та же тяга быть правым во всем, та же упертая вера, что его мнение является единственно верным и тоже стремление кокнуть хоть что-то, дабы показать свое недовольство наглядно. Может Астор и отличный солдат, да чего греха таить, не может, а именно отличный, но его твердолобость, узкомыслие и непоколебимая вера в собственную  правоту, однажды, сыграют с ним злую шутку.
- Пока ты не достиг верхушки правления, не тебе обсуждать приказы высшего руководства, Астор. Даже если те совершенно абсурдны. Ты так не считаешь?- Парировал реплику старшего по званию, доктор Рейналь, и перевел взгляд обратно на собеседника.- Твое дело выполнять их, ровно, как и мое, как и любого солдата, что не достиг высшего звания. Возможно, предлагать нечто, но никак не ослушиваться. Невыполнение приказа прямая дорога под трибунал. Если с тыла поступит сигнал к отступлению, мы должны его увидеть и соответственно среагировать, в обратном случае последствия могут быть совершенно нежелательными для нас обоих, и никакие оправдания не помогут, а исход может быть летальным.- Он, наконец, присел на, с виду,  ветховатый табурет, возле такого же на вид стола и, умостив локоть на пыльной поверхности, подпер щеку ладонью.- Так что не стоит мыслить только в одну сторону, нужно учитывай человеческий фактор, просчитывая все возможные варианты, а потом принимать решение и делать выводы.  То, что так не поступил бы ты, совершенно не значит, что данного не произойдет вовсе.  Спешка не всегда и в бою нужна. Человек же существо временами непредсказуемое и его решения парой базируются не на типичной, понятной всем логике. Некоторые субъекты и вовсе абстрактно мыслят, что временами является более продуктивным. Исходя из выше изложенного, поступление сигнала об отступлении вполне может быть,  и если мы его пропустим, сдохнем здесь  или заслуженно понесем наказание в тылу. Ни первое, ни второе, для меня не желательно. - Саркастичность реплик брата была пропущена Арманом, с той же легкостью, с какой он мог почесать себе за ухом.
Его не трогал тон близнеца, он привык к таким перепалкам, это было как-то даже слишком обыденно. Потому-то и тон Армана не изменился, продолжал быть ровным и спокойным. Они  всегда были похожи только внешне, а вот характеры почти во всем были диаметрально противоположные. От того и возникали ситуационные конфликты, все дело в разных взглядах на одни и те же вещи. Как следствие возникали споры, но если Астор в такие моменты давал свободу эмоциям, что слегка расшатывало его позиции, то Арман сохранял спокойствие. Рейналь младший ни сколько спорил, сколько рассуждал. Он не считал себя всесведующим во всем, а потому и докапывался до мелочей, ведь в них кроется многое, а истина рождается в спорах. Может брат и прав, но это еще стоит проверить. Рисковать жизнью, в планы Армана на этот день, не входило.
- Во-первых, я еще не повышал голоса, а во-вторых, ты бы уж молчал, истребитель фарфоровых демонов, от разбитой тобой посуды, шума было куда больше, чем от моего голоса.- На губах Армана появилась ироничная полу-ухмылка.- Видимо чашка несла нам страшную угрозу, раз ты так мастерски и безжалостно с ней расправился.- А вот теперь в тоне младшего из близнецов прозвучали саркастичные ноты, не такие конечно красочные, как у брата, еле заметные, но Арман не сомневался, что старший их услышит и поймет. Все-таки Астор знал близнеца вдоль и поперек, и мог даже по легкому мимическому изменению понять, когда младший над ним подтрунивает.- Тебе не кажется, что в своих расчетах ты слегка упустил коэффициент подъёмной силы, силы притяжения, и  шесть степеней свободы, что включают в себя  рыскание, тангаж и крен? Я не утверждаю что великий знаток атакующих маневров, мое дело вытащить раненого с поля боя, избежав при этом столкновения с врагом. Однако даже мне понятно, что атака снизу не самая эффективная для подобных мне. На субъекта, атакующего с нижних позиций, будут влиять земное притяжение, его собственный вес, вес его снаряжения, все это будет притягивать его к земле, что уменьшает скорость атаки и увеличивает расход газа. В то время как атака сверху придает ускорение за счет все тех же параметров и уменьшает расход газа. К тому же атака с верхних позиций дает шанс пропустить врага немного вперед, атаковать с тыла, в единственное уязвимое место, пробежав необходимый отрезок по крыше, что опять-таки уменьшает расход газа. При среднестатистическом росте противника, шанс того что он намотает тросы при тыловой атаке на пальцы, равен тому же, что и шанс врезаться ему в задницу, атакуя со второго этажа этого здания. Что же до угла относа и удлинения, то при выборе правильной позиции это не уменьшит, а увеличит силу удара. Инерция при свободном падении, плюс ускорение за счет механизмов ППМ. Единственно-продуктивной точкой атаки является отрезок в шейно-позвоночном отделе. Если направить один из тросов в затылочную часть Титана и атаковать сверху, сила ускорения увеличит силу удара, и даже не такой бравый вояка как ты, братец, сможет нанести удар достаточной мощности. А теперь ответь мне, сверху или снизу, до него проще добраться?
Высказав свои предположительные расчеты, Арман снова посмотрел на флюгер, соседнюю крышу и участок дороги, который был доступен взгляду и, предположительно, откуда мог напасть враг. Он нахмурился, мозг уже начинал просчитывать, как и куда стоит передвигаться, на какие участки придется потратить, сколько газа, при учете различных вариаций роста противника и его передвижений. Выходило так, что оба брата не полностью правы, им досталась весьма неудобная оборонительная точка. По мнению Армана, нужно было все-таки передислоцироваться, а точнее разделиться. Чтобы один отвлекал врага, а другой атаковал. Это был оптимальный выход при учете сопутствующих факторов и их не весьма равных боевых навыков. И он уже был готов искать пути к компромиссному и выгодному решению этого прения, как Астор ударил по больному.
- Зато из кого-то другого, отец выдрессировал свою точную копию, такой же упертый и узколобый.- На этот раз Арман огрызнулся, это было слышно по интонациям, вложенным  ответ, и видно по взгляду, направленному на брата.  Он смотрел на Астора с не меньшим вызовом, в зеленых глазах промелькнули искры раздражения. Тема родителей, для Рейналя младшего,  всегда была болезненной. Брат это знал и ударил по больному.  Подлый метод влияния, но действенный. Арман потерял спокойствие, а значит, лишился уверенности. Дальше спорить не будет, понимая, что в таком состояние, не сможет подобрать логичных доводов, не затуманенных негативными эмоциями. Только близнец мог, в такие краткие сроки и так просто, вывести его из состояния душевного равновесия.- Не забудь мне еще ткнуть своим званием под нос.- Тихо хмыкнув, младший сержант Рейналь, отвернулся от своего старшего по званию брата. Теперь его взгляд, был направлен, в который раз, на соседнюю крышу, только сейчас он смотрел на выход каминной трубы.- Я думаю, нам лучше все-таки будет разделиться. Во-первых, ожидание нервирует обоих и, чего доброго, мы сцепимся друг с другом, а во-вторых, я буду более полезен в отвлекающих маневрах, нежели в атакующих.
Арман поднялся с табурета и подошел к краю комнаты, готовый перебраться на выбранную для себя позицию. Однако, без разрешения брата он бы не сделал ни шагу дальше, чем пределы их временной засады. Как бы там ни было, как это не раздражало, но все-таки Астор был старший по званию, его было необходимо слушаться. В конце концов, не за красивые же глаза, брату дали звание, а за достижения на полях сражений. Споры спорами, но в бою Астор опытней. Опыт Арман уважал. Поэтому выдохнув раздражение, глотнув ком обиды, он  решил абстрагироваться и следовать указаниям брата. Не углубляясь в причинно-следственные связи и последующие события, что те повлекут за собой, не строя гипотез и не размышляя над возможными вариациями.  В чем-то это было нежелание конфликтовать с братом. Позволяя тому быть главным, он сводил к минимуму словесную перепалку. В чем-то это было банальное, юношеское желание, в случае ошибки старшего, сказать свою коронную фразу: « а ведь я предупреждал», главное чтобы осталось, кому ее говорить. Но, как бы там ни было, в большей степени он просто понимал, что переубедить Астора, подобно Танталовым мукам, долго, нудно и чаще всего безрезультатно. Цель вроде бы близка, но достичь ее почти невозможно. Брат видит только самые прямолинейные способы решения проблем, для него важна конечная цель и самый быстрый способ ее достижения, и хотя это не всегда лучший вариант, но доказать обратное слишком длительный процесс, на который сейчас не было ни времени, ни желания.
- Каково будет ваше решение, сержант Рейналь?- Резко перескочив на официальную манеру общения, спросил Арман, и боковым зрением покосился на брата. Ожидая, какое решение тот примет и попутно вслушиваясь в звуки вокруг. Прения прениями, но бдительность терять не стоит. Пропустишь шум приближения врага, и ты труп. И вот примерять на себя «деревянный пиджачок» Арман Рейналь как-то вовсе не желал, гроб еще никому к лицу ни был. Он посмотрел в ту сторону, где сейчас кипела «жизнь», и глубоко вдохнул.
«Сколько еще мальчишек и девчонок должно погибнуть, чтобы этот ад прекратился? Откуда только берутся эти твари, в таких количествах?»- промелькнуло в голове младшего сержанта, и на его лицо легла печать одновременно скорби и злобы.
От безысходности той ситуации, в которой оказалась человеческая раса, его то и дело, накатами, посещала апатия. Скольких друзей он уже потерял, в этих попытках человечества сохранить свой вид, а скольких еще потеряет? Скольким еще солдатам он будет врать в лицо, давая пустую надежду на спасение их жизней? Сколько молодых будут оставаться калеками неспособными самостоятельно существовать, будут обузой для родни и общества? Скольких он будет добивать на поле боя, потому что их просто невозможно будет спасти и лучше быстрая смерть, чем агония от боли? Вопросы, на которые ни один, из ныне живущих, не смог бы дать ему ответа.
Он тихо выдохнул. Нет, здесь и сейчас не время для философских рассуждений на тему справедливости бытия. Жизнь такая, какая она есть, нужно приспосабливаться и выживать в существующих условиях, не задумываясь о том, что было бы, если бы все было иначе. В обратном случае в этом аду не выжить.  Что бы ни случилось, скольких бы он не потерял, главное чтобы выжил один. Тот, кто сейчас был рядом, его брат, остальное лишь сопутствующие факторы жизни.
- Если…задел тебя словами…извини.- Он потер пальцами переносицу, на пару секунд прикрыв глаза.- Не хотел, это все от усталости и напряжения.- Арман не смотрел на брата, но спиной ощущал, что сейчас взгляд старшего направлен на него.- Я приму любое твое решение, каким бы оно ни было. Если ты считаешь, что оно спасет наши шкуры, в случае опасности.

Отредактировано Arman Raynal (2013-11-27 09:02:33)

Этот звук, как стук набата, как удар грома, выстрел. Выброшенный в кровь адреналин сделал его  настолько мощным и сильным, что в такт ему отозвалось человеческое сердце, сократившись на особо шумный шаг Титана. Арман всем телом ощутил, как перегоняющая кровь мышца, гулко ударилась о стенку ребер и замерла в ожидание нового звука приближения смерти, этот стук зазвенел у него в ушах. Тетива его лука концентрации натянулась до невозможного придела, казалось вот-вот и у младшего сержанта ухо дернется совсем как у насторожившегося пса, реагирующего на малейший шорох, так сильно он вслушивался в звук шагов приближающего врага. «Бей или беги»- такую команду дает телу адреналин, он обостряет животные инстинкты и первые из них самозащита и самосохранение.
Арман покосился на старшего, и его губы растянула кривая ухмылка, шутка Астора была явно не к месту. Брат легко мог заметить сузившиеся зрачки Армана и то, что костяшки пальцев, сжавших рукоятки мечей, побелели. 
Один из близнецов испытывал сразу два страха, первый - перед тварью, что приближалась, второй - за единственного дорого человека, но, что удивительно, не за себя лично. За себя Арман не боялся, он всецело доверял брату, был полностью уверен, что тот не оплошает, не промахнется, сделает все как надо. Он верил в брата, как религиозные фанатики верят в Бога, не подвергая свою веру даже малым сомнениям. Потому-то страха за себя лично у Рейналя младшего не было. Он мог спорить с Астором о стратегиях, сомневаться в правильности выбранной тактики, но сомнений в том, что брат его спасет, никогда не возникало. Он легко подставился бы под любой удар, зная, что его спину прикрывает Астор или если бы брат сказал, что так нужно для определенной цели. Арман слепо и безгранично верил в то, что близнец не позволит никому причинить ему непоправимый вред. Но вот страх за самого Астора был, и был он даже больше страха перед, внушительных размеров, врагом. В попытке уберечь близнеца Астор легко мог забыть про собственную безопасность. Таковы уж были братья Рейналь, на себя плевать, но за брата, до последней капли крови, до последнего вздоха, впиваться противнику в горло зубами, забыв про себя, лишь бы уберечь свое живое отражение.
-Особо не геройствуй.- Хрипло выдавил из себя Арман, делая несколько шагов назад, чтобы взять разгон.
Рюкзак с медикаментами и необходимыми принадлежностями для первой полевой помощи, пришлось отстегнуть и сбросить на стол. Он легко мог помешать при воздушных маневрах. Арман разбежался и, оттолкнувшись от края комнаты ногами, прыгнул вперед, на ходу направляя один из тросов в печную трубу соседнего здания. Выброс газа позволил мгновенно ускориться и, за всего несколько секунд, достигнуть желаемой точки высадки, а точнее соседней крыши. Арману пришлось привлекать внимание, таким мальчишеским образом, как свист в пальцы. Получилось громко. Рейналь при помощи механизмов ППМ извлек первый трос из каминной трубы, а вот второй направил аккурат во флюгер с противоположной стороны крыш. Однако включать лебедку не спешил.
«Ждать. Не паниковать. Ждать.»
Мысленно тараторил себе младший сержант, унимая естественный для любого человека инстинкт - скрыться или напасть. Ему нужно было выждать время, пока враг повернется к Астору спиной, пока протянет к добыче, которой и являлся доктор Рейналь, руку. Выждать, а в последнюю секунду, нажать на лебедку и при помощи резкого выброса газа из баллонов юркнуть в сторону, уходя от хватки Титана. Если бы свист не сработал в сторону Титана полетело бы одно из лезвий, боль у этих существ вызывает агрессию, а значит точно привлечет внимание.

Отредактировано Arman Raynal (2013-12-07 09:42:37)

«Только сумасшедший ничего не боится. Воин знает, что такое страх, он чувствует его внутри себя, он осознает страх лучше, чем любой из смертных. И это делает его сильными, — то, что он победил страх, преодолел его не однажды — много раз! — пока процесс не стал инстинктивным. Но независимо от того, сколько сражений будет у тебя позади и сколько побед ты одержишь, твой страх никогда не оставит тебя полностью, если ты не безумец или глупец. Только безголовый не боится виселицы. Посмотри на брата, ему тоже страшно, но он поборол свой страх, а ты трясешься как тщедушный кроль. Мне стыдно за тебя, ты не мой сын, весь в мать, ни капли от меня. Возьми под контроль свой страх или он сожрет тебя.»
В такие моменты, когда страх подкатывал комком к горлу, Арман почти всегда, вспоминал именно эти слова отца. Именно они заставляли его холодеть изнутри, смотреть в глаза своему страху, не поддаваться панике, чтобы даже самому себе доказать, что он не трус и может контролировать свои эмоции.  В такие моменты он становился хладнокровным и им владел лишь глас разума.
Он до последней секунды, до мига осознания, что план рухнул, не мигая, следил за траекторией перемещения врага. Находясь на возвышенности большей чем брат, он не сразу заметил что спровоцировало титана на  дальнейшие действия, не предусмотренные планом. Однако, осознание того, что все сейчас полетит в тартарары, пришло почти сразу.
Арман извлек прежде прикрепленные трос и сделал шаг ближе к краю крыши, в тот момент, когда титан совершила прыжок. Проводив полет громадной туши взглядом, он мельком заметил двоих людей на земле. Рейналь скрежетнул зубами и на скулах заметно заходили жилы.
«Черт!»
Как же это раздражает, когда планы срываются. Ведь все было так логично продуманно, шаг за шагом, распланировано, четко расставлено по позициям и пунктам. Один отвлекает, другой атакует цель. Простой, эффективный, последовательный, пусть и скоро составленный, но действенный,  план. Сводящий к минимуму риск для обоих братьев, если в подобных ситуациях вообще была возможность минимального риска. Будь трижды проклят этот, мать его, «человеческий фактор»! Откуда, вот откуда, на земле взялись эти двое? Чего им в укрытие не сиделось?
Арман нахмурился, срывы планов его мягко сказать раздражали, а если точнее, но не употреблять брань – бесили. Однако, вспыхнувшее чувство гнева, быстро улеглось. Сейчас было не место и не время поддаваться страстям эмоций. Он даже смог заглушить в себе порыв рвануть на помощь брату.
«Не кадет, сам выберется»
Его мозг сейчас, за доли секунд, производил не сложные расчеты последующих событий. Здание вот-вот рухнет, а там, в еще не обрушившейся комнатушке, остался его рюкзак с медикаментами, без которых от него как от полевого врача будет мало толку. Когда эта груда пышущего жаром мяса начнет копошиться, поднимаясь, шанс обвала ветхого здания возрастет в разы, а значит, под грудой камней в завале будет погребен и его рюкзак, достать который станет еще той задачей. К тому же вряд ли хотя бы половина ампул с обезболивающим уцелеет, после того как окажется под давлением такого веса. Несмотря на  то, что каждая тщательно укутана в защитный слой материи и ваты, тяжестью камней будут раздавлены почти все. Значит, мед-комплект нужно достать сейчас, желательно не дав титану подняться. Вся стратегия его последующих действий была рассчитана до мелочей. Преодолеть расстояние от него до цели, спрыгнуть вниз, нанести удар, спрыгнуть еще ниже, забрать рюкзак и ретироваться с места, до того как здание от таких маневров непременно рухнет. Однако, при всей его подготовке, Арман прекрасно понимал, что шансы на успех мизерны. Больше пятидесяти процентов его плана опирались, на удачу, а не на навыки. Первое - титан может резко вскочить. Несмотря на свои размеры, эти существа парой проявляют чудеса скорости. Тогда обвал неминуем. Второе – ему может не хватить силы, чтобы нанести смертельный для врага удар. Третье – даже если все пройдет гладко, всегда остается шанс того, что здание рухнет в самый последний момент и расплющит младшего сержанта Рейналя как блин. Но, как бы там ни было, еще он понимал и то, что промедление сейчас равносильно заведомому признанию поражения, смирению с возможным провалом, и даже проявлению некой трусости. Нужно было действовать, быстро, четко, как запланировал. Не опираясь на помощь брата и не рассчитывая на его содействие, просто потому как времени на объяснение плана не было совершенно.
Глаза Армана метались от одного пункта назначения, его запланированной траектории, к другому. Отмечая расстояние, необходимые точки для крепления тросов и рассчитывая погрешности. Голос брата долетал до его сознания, словно сквозь шум моря. В ушах барабанил пульс. Напряжение всего тела было заметно, невооруженным глазом. Он безразлично посмотрел на близнеца, когда тот выдал глумливую реплику,  и едва заметив взмах руки, рванул по крышам, словно гончая, спущенная с поводка хозяином.
«Шанс мизерный, но есть»
Выдох перед прыжком вперед, рывок, еще рывок, жужжание катушек, ветер вышибает из глаз слезы, а ноздри неприятно щипает запах газа. Он приземлился аккурат между лопаток титана, на пределе возможностей собственного тела, ломанулся вверх вдоль позвонков. Скользящий удар мечами был нанесен с хирургической точностью, со всей имеющейся силы, но сомнения, что глубины хватило, ни как не хотели покидать его голову. Арман, совершив просто цирковой кульбит, спрыгнул за рюкзаком. Подхватив его, хотел было вернуться на первоначальную свою позицию, возле флюгера, как тут расчет дал сбой. От такого перенапряжения мышц, левую ногу свело судорогой. Не удержав равновесие, он кубарем покатился по трещащему по швам полу. Достигнув края, чудом умудрился схватиться за кусок деревянной балки. Уперевшись ногами в стену, он со всей силы оттолкнулся, по инерции отлетая от здания, и под влиянием земного притяжения устремляясь вниз.  Выстрел тросом в соседнее здание, снова шум катушек, разворот в полете. Его встретила отнюдь не мягкая перекладина балкона, выбивая дух. Арман зашкреб свободной рукой по краю балконного бордюра, пытаясь ухватиться и ломая ногти. От переизбытка в крови адреналина голова шла кругом, а дыхание сорвалось в хрип. Если бы не тросы и наличие газа в баллонах, лежать ему кровавой кучкой мяса на тротуаре. Закинув рюкзак на балкон, он с трудом забрался на него сам и вперил взгляд в сторону, где находился враг.
« Справился...или...нет?»
Промелькнуло в его голове,и он бегло посмотрел на брата. Где он не смог, там у Астора непременно получится.

GM: Маневр провален, мечи врезались недостаточно глубоко в шею титана. От направленной силы он окончательно завалился на дом, руша его своей тяжестью, и оказался погребен под завалом.

Отредактировано Arman Raynal (2013-12-18 10:36:37)

for Countess Louise of Savoy