Карточный долг священен. Повторяя эти слова про себя, словно заклинание, Хоффман шагал следом за Блаус, с завидным проворством снующей между рыночных рядов, и покупал все, на что той стоило указать пальцем, покуда сумма денег в его кошельке стремительно приближалась к нулю.
Кому-то могло показаться, будто уже немолодой солдат подобным образом решил приударить за совсем юной девушкой, но хахали, как правило, водят милых барышень в магазины с шелками и драгоценностями, а не по мясным лавкам, да и у мужчин в такие моменты вид важный, напыщенный, а не мрачный, аки могильная плита в ноябре.
“Дама сердца” имела все шансы довести своего спутника до сердечного приступа.
Скаут и сам до конца не понимал, как он оказался в такой глупой ситуации. Точнее будет сказать, просто не мог поверить.
Не так давно в ряды разведки пополнились новыми лицами. Кадры в этот раз действительно оказались интересными. Первый раз новобранцы прошли крещение огнем раньше, чем накинули на плечи зеленые плащи. Первый раз восемь из десяти лучших выпускников предпочли Легион вместо теплой и сытой Королевской полиции. Когда такое случалось? Даже не яви Йегер миру свои таланты, Хоффман все равно бы сунул свой любопытный нос в это дело рано или поздно.
Решив не тянуть кота за хвост и уличив свободное время перед отбоем, Генри все-таки подошел к новобранцам с предложением сесть за карточный стол, ведь где, как не в игре или в бою человек может показать себя?
Спустя пару часов интерес к игре был потерян почти у всех (играли то на щелбаны), кроме звонкоголосой девчушки по фамилии Блаус, что с азартом и настойчивостью вникала в суть карточного дела. Играя с ней, Хоффман попутно слушал кадетские истории и улыбался в ус, вспоминая дни своей молодости. Он продолжал партию только ради шутки, между делом объясняя юному дарованию пару простых комбинаций и грозя пальцем всякий раз, когда Саша пыталась мухлевать. При всем желании нельзя было увидеть в ее лице серьезного противника. Хоффман даже закрыл глаза на двух советчиков, стоявших за спиной оппонента и иногда принимавших решение, какой картой крыть. Три кона подряд Блаус слила примерно за полчаса. Генри это уже наскучило, и он хотел убрать колоду в карман, но заметил расстроенную совсем детскую мину Саши и растрогался, решив поиграть в поддавки. Совсем немного. Наслушавшись за вечер историй о ее прожорливости (Это же надо с Шадисом такой номер выкинуть!), он поставил условие - проигравший за свой счет кормит победителя. Никогда в жизни Хоффман так не ошибался! Какие там поддавки! Научил, называется! Через десять минут он понял, что имеет все шансы проиграть, а уже через двадцать - уронил свою кудрявую голову на стол, потерпев поражение.
Нет. Вы только подумайте... Он, заядлый картежник со стажем, великий комбинатор и эксперт по разоблачению шулеров, слил девчонке пятнадцати лет отроду при свидетелях. А главное, во что слил? В дурака слил! Такой позор нельзя отмыть даже кровью, но делать нечего. Проиграл - расхлебывай или захлебнись.
Через пару дней, когда были подписаны два увольнения, Генри отправился с картофельной девочкой в город, намереваясь сводить ее в одну хорошую таверну, но не тут то было. Леди соизволила потащить его на рынок и  первым делом заставила купить корзину, в которую вполне могла уместиться сама. Хоффман удивился, но подчинился и оплатил покупку, еще не подозревая, чем дело обернется. Но вот, они дошли до рядов с провизией. Тут то Генрих понял по чем фунт лиху. Ну и аппетиты у этой барышни! Нет, он конечно предполагал, что придется потратится… Но не настолько же!
Когда корзина уже почти доверху наполнилась припасами, а Генри с каменным лицом подсчитывал в уме жалкие остатки премии, попутно думая, у кого бы занять денег по возвращении в часть, Саша убежала вперед. Прыткая какая… Выпотрошенный морально разведчик остановился возле прилавка с фруктами, дабы, переведя дух, переложить отяжелевшую корзину в другую руку и глубоко вздохнул. Среди яркого букета рыночных запахов он уловил один, кисловато-горький. Знакомый аромат приятно щекотал ноздри и рот моментально наполнился слюной. Мужчина принюхался получше и внимательней стал рассматривать лотки, уже зная, что именно искать. Взгляд упал на ящик небольших рыжих с зелеными пятнами шариков. Мандарины. Как редко сей фрукт подавали к столу в их доме и какой ажиотаж вызывали маленькие солнышки среди всех без исключений детей семьи Хоффман! Вызванная детскими воспоминаниям теплая улыбка посетила лицо хмурого разведчика впервые с момента прихода на этот чертов рынок.
- Душа моя, иди сюда! - окликнув свою спутницу, солдат достал кошелек и вытряхнул на ладонь оставшиеся монеты. Вообще-то этот цитрусовый не просто дорогой, а безбожно дорогой. Да и редкость большая. Денег хватало примерно на две дюжины мандаринов. Маловато, учитывая, что на ту же сумму можно купить мешок или два картошки. Давно минули времена, когда Хоффман мог себе позволить любую роскошь, а теперь он поддерживает жизнь в своем организме казенной жрачкой и копит жалование. Наверное, нужно было покачать головой, сказать категоричное “нет” и уйти, но в место этого бывший аристократ просиял, как медный таз, махнул рукой со словами  “Ай, беру!” и заговорил с торговцем. Саша подошла аккурат в тот момент, когда Генри уже расплатился. Оставалось сообщить расточительнице, что аттракцион неслыханной щедрости объявляется закрытым.

Отредактировано Henry Hoffman (2013-11-14 20:54:14)

«И зачем я сюда пришла?..»
Рут ходила между рыночными лавками, укутавшись в украденный в Тросте темный плащ, весь потрепанный и в заплатках. Сейчас она ругала себя за то, что не взяла чего поновее, не порылась в гардеробе незнакомой дамы получше. Тут, в деревне на достаточно отдалении от атакованного города, бывший кадет чувствовала себя неуютно, скукоживаясь под презрительными взглядами богатых и не очень торговцев. Иногда, очень-очень редко она видела жалость в глазах местных женщин. Рут благодарила от чистого сердца тех, кто не пожирал ее взглядом хищника, сторожащего пойманную честно и нечестно свою добычу. Благодарила, мило улыбаясь, и тут же сворачивала за ближайший угол, так как винила себя за трусость и чувствовала, что не заслуживает хорошего отношения со стороны местных жителей. Ей было обидно, когда ее криками и кулаками отгоняли подальше, стоило только приблизится, но когда обида и злость стихали, они сама начинала заниматься самобичеванием, ругая саму себя.
Сейчас она чувствовала вину перед тем толстым и розовощёким торговцем хлебобулочными изделиями, у которого своровала батончик хлеба, и перед той невнимательной женщиной, у которой в руке была корзина с овощами. В корзине среди этих овощей был и помидор, засунутый теперь в карман платья Рут. Девушка ругала себя за то, что она – всегда стоявшая за правду – действовала сейчас против закона и врала тем, кто спрашивал об ее прошлом. Ругала и все равно продолжала, потому что иначе она будет голодать, а ощущать, как живот скручивает в голодных спазмах она совсем не хотела.
Потому она и ходила в течение последнего часа между рыночными лавками, вертя головой, высматривая невнимательных торгашей или покупателей, у которых можно своровать чего вкусного... или даже сладкого. Стоило ей вспомнить сладости, которые ее родители покупали на рынке на их дни рождения, как рот залился слюной, а живот утробно зарычал, требуя еды. Парочка, шедшая прямо перед Рут, обернулась; девушка поглядела на нее с сочувствием, а парень бросил беглый взгляд и сказал своей спутнице не отвлекаться.
«Хорошо им...»
Беглянка завернула направо, туда, откуда несло ароматными запахами фруктов и ягод. Ей очень хотелось яблоко... или даже грушу. Вот сейчас, если поглядеть на лавку пухлой улыбчивой женщины, чье лицо уже покрыли морщины, то можно было увидеть безумно дорогие апельсины и лимоны, а еще там были мандарины, такие маленькие, но не менее дорогие рыже-зеленые мячики. Рут так загляделась на попробованные не более трех раз в жизни цитрусовые плоды, что не заметила стоящего прямо на ее пути перед мандаринами мужчиной, в которого и врезалась.
Врезалась и тут же отскочила, потирая лоб и лепеча извинения, еще не поглядев на этого человека. Впрочем, почти сразу же она исправила это, увидев одни только белые штаны на ногах, да еще и обмотанные ремнями, и уставилась снизу-вверх на мужчину, который, судя по Крыльям Свободы на форме, был из «Отряда Смертников». Рут скукожилась, она все еще извинялась, но речь ее стала обрывистой – от такой неожиданной встречи она начала заикаться, да и мыслить логически у нее тоже не получалось, потому сейчас она была уверена, что пришел этот человек по ее душу. Более того, именно в этот момент она увидела рядом с мужчиной Сашу, с которой они учились последние три года, и решила, что всё, точно за ней пришли. Не договорив слово, девушка заткнулась, во все глаза уставившись на солдат.

Отредактировано Ruth Klein (2013-11-15 15:26:40)

Опасения Саши подтвердились. Теперь, когда деньги закончились, как впрочем и грузоподъемность Генри, им оставалось либо пойти и отнести все к Блаус c ребятами и закатить впоследствии пирушку, либо чуть-чуть передохнуть, а заодно и попробовать часть содержимого. Состроив грустную мордашку девушка слушала Хоффмана, но он таки не успел прояснить их дальнейший план действий – в него врезались. В первый момент картофельная девочка была озабочена тем, чтобы драгоценная корзина с запасами не пострадала от такого недоразумения, но потом Саша увидела невысокую девчушку, которая и являлась причиной инцидента.
   Кажется я её где-то уже видела... Эти испуганные глаза, тонкий голосок... Рут? Ну да, она очень похожа на мою сокурсницу. Покойную сокурсницу... Этого не может быть, на выпускном я её не видела, наших много полегло тогда, но как же так?! Или это не она...
Закусив губу, Саша, пользуясь тем, что девушка встала в ступор, подошла к ней и внимательно стала раглядывать лицо незнакомки. Их взгляды пересеклись и шатенка приподняла от удивления брови. Не Саша узнала эту девочку, а именно девочка узнала Блаус. Конечно, лицо её было немного в грязи, местами были видны царапины и ссадины, она похудела , но сомнений у Блаус уже не осталось. Это была именно Рут собственной персоной, живая и относительно здоровая. Открыв рот и гневно блеснув глазами шатенка хотела уже высказать то, что она думает про дезертиров и трусов, но остановилась. Сдавать других? Своих ребят, с которыми жили бок о бок и делили все тяготы подготовки и радости жизни? Нет, это точно не про Сашу. То,что Кляйн сделала Блаус не собиралась забывать, но изменить уже ничего было нельзя, а сдав её разведотряду она может и поступит по закону, но на душе всё равно будет мерзко. Исходя из этого, выпускница сто четвертого кадетского корпуса приняла решение не сдавать её благодетелю дезертира. Однако факт их знакомства вряд ли укрылся от зоркого глаза разведчика, поэтому в голове у девушки мелькула мысль сказать ему, что это её старая знакомая с родной деревни.
-Ой, привет Ру... Руфина! Не ожидала тебя тут увидеть, - весьма вкрадчиво сказала она улыбаясь и стараясь выглядеть как можно дружелюбнее, - Как там дела в НАШЕЙ деревне? Наверно уже никто не охотится, да?
Положа руку ей на плечо, она развернулась к Генри, и дабы поставить все точки над «и» представила свою бывшую сокурсницу Хоффману. Она подозревала, что как честный человек и верный своему долгу солдат, он, прознав про её побег, мигом бы призвал блондинку к ответственности. Да что там говорить, Саша бы так же поступила, если б не была с ней хорошо знакома. А так...
- Генри, знакомься – эта девочка моя землячка Руфина. Так что ты там говорил насчёт того, что куда-то пойти?